ЧООРРТТЫХХЛИССТТ-222...

ОТДАЧА СТАРЫХ ДОЛГОВ. ЭПИТАФИЯ

-- В прошлый раз вы говорили об иерархии вашей организации. Вы—кабинетный чиновник?

-- Нет. Почему?

-- Мне показалось, в вопросе детей и мочи вы перегнули палку. И вообще, у меня впечатление от чоорртыхлизма несколько иное, чем то, которое, по-моему, вы пытаетесь преподнести.

-- Вы имеете в виду, что ради красного словца я готов на все, да? Где-то вы правы: ведь моча может даже быть полезной.

-- Чоорртыхлизм—очень реальное грязное дело, а вы пытались представить это эфемерным, как какую-нибудь философию бабочки…

-- Ну давайте возьмемся за дело всерьез. Он связан с альбигойей, табуяней и конспираторией.

-- Опять, уйдя в анализ слов, мы уйдем от сути дела.

-- Ладно. Дедовщину-то хоть знаете?

-- Ну и?

-- Так вот. Извините за выражение, но придется вас выебать, чтобы вы поняли…

-- А вы бы могли сказать «опустить»?

-- О! Так ведь я надеюсь, что в итоге этого вы не опуститесь! Вам будет больно и обидно, ваше чувство собственного достоинства резко упадет, но если вы преодолеете все это—вы помудреете!

-- А вам так делали?

-- Нет. Если бы я позволил, я бы не был тем, кем являюсь.

-- А почему вы хотите мне так сделать?

-- Своего рода инициация. Пинг-понг. Если вы пройдете через это—или не пройдете—хронотоп изменится.

-- Мы как будто прорываемся сквозь какие-то непонятные слои. Иногда вырываемся, иногда нет.

-- Такова логика пинг-понга. Учтите, что то, что предпринимает ваша Gazette—имеет последствия. Вы сейчас объявили себя в диалоге с нами.

-- Нам надо бояться?

-- Боятся все. Мы—тоже боимся. Не боится только осел.

-- Опять я потерял нить…

-- Нитей много. Творчество разлито по миру. Оно то прорывается, то исчезает, в зависимости не только от своего объективного наличия, но и от типа сита, которым вы оборудованы. И от типа функционирования этого сита в данном хронотопе. Сегодня что-то вам кажется серым—завтра вы хохочете.

-- Творчество? Так чоорртыхлизм имеет отношение к творчеству?

-- Практически нет. Только как возможный объект. Да и то иссушающий. Чоорртыхлизм имеет отношение к трудной, изнуряющей работе и к Закону.

-- Вы пытаетесь облагородить нечто сатанинское.

-- Поймите. В данном хронотопе беседуют двое. В другом хоронотопе—люди в черном обсуждают всё! И для них табуяни нет! И они любят делать всё! И делают, что могут! Если вы не посмеете—вы просто отстанете.

--Ладно. Объясняйте заново.

-- Человек—это орудие. Не просто инструмент, а оружие. Человек—это бомба.

-- Это как в восточных философиях? И единоборствах?

-- Я уже говорил, что людям необходимо быть гениальными. Сопоставьте всё вместе. Иначе у вас ничего не получится.

-- Вы знаете, вы так говорите-говорите, а потом вас кто-нибудь возьмет да прищучит. Как девочка, которую вы домогались, а она оказалась сильнее вас и ускользнула.

-- Примечательно! Вы пошли в наступление!

-- Честно говоря, если это не имеет отношения к творчеству, то мне как-то даже скучно это обсуждать…

-- А вам обещали в редакции, что чоорртыхлизм имеет? Ну ладно. Смотрите вновь: почему детей хочется убивать? Почему хочется, чтобы их не было? Почему женщин хочется съедать? Почему женщины милы своей детскостью? Почему главные враги мужчины—это дети и женщины? Почему враг одной человеческой особи—другая человеческая особь? Почему враг бедного—богатый? Почему враг властоденег—отсутствие властоденег?

-- А разве все друг другу враги?

-- Ну сами подумайте. Пойдем дальше. ЖизнеМир—это мрак, мышеловка, в которую закинут человек, с четырьмя стенками: рождение—одна стенка, смерть—другая. Его возможности—третья, а то, что он осуществил—четвертая.

-- Теперь я лучше понимаю консьюмеризм…

-- Да?

-- Ну да. Это нежелание задумываться.

-- Есть различный консьюмеризм. Чтобы такую мышеловку наполнить смыслом, человек придумал несколько способов: долг, терпение, надежду, получение удовольствий (успех) и труд. Труд, причем, творческий—то есть субститут бессмертия. Так что консьюмеризмом все не исчерпывается. Но есть, да, консьюмеризм субститута бессмертия—консьюмеризм вкушания творческого продукта и консьюмеризм его выдавливания из себя…

-- Да, вы уже говорили, что человек рождается в стресс.

-- Именно. И дальше живет, и ему больно. Ему постоянно больно! Если у него низкий порог боли—значит, ему больно так, что он просто не чувствует! И Баланс остается нарушенным всегда!

-- Всегда?

-- Ну, нет, не всегда. Есть, правда, ситуации, когда он не нарушен, или когда он выравнивается. Простой случай его выравнивания—месть и отсутствие угрызений совести.

-- Но ведь… Это все стало материалом для консьюмеризма?

-- Вот именно. Но это—просто театр. Это—тактический ход. Не суть вещей. Тактически нам стало понятно, что Уввросоюз будет поступать так-то и так-то. И тут мы начали убивать Усманни—Уммийцев—чтобы напомнить Уввросоюзу про сукровицусквиз. И что же? Кое-что нам удалось! Из-за дебильности Уввросоюза! Тактически нам было понятно, что Ларентийка встанет на дыбы, и мы послали туда наши орудия! И что же? Изменился хронотоп. Нельзя сказать, чтоб нам многое удалось. Тактически мы надеялись, что школа и театр будут иметь эффект. И что же? Мы, можно сказать, обосрались!

-- А! Так вы признаете?

-- Признавать свои ошибки, оценивать старое и искать новые пути—наша святая способность.

-- И куда же вы сейчас?

-- Вы не понимаете. Вот сейчас мы с вами беседуем—и эта публикация станет нашим следующим совместным шагом. Вы нам поможете выработать, понять…

-- Мы?

-- Да. И никуда вам не деться. Так же, как вы имеете дело с дебильными—хотя и думающими, что они интересны и достойны—людьми в черном, мы имеем дело с дебильными фанатиками. Материал подкачал… материал всегда подкачал… мы имеем дело с религиями, овеществлениями, сопротивлением материала…

-- Значит, вы никогда не выиграете?

-- Можно сказать, и уже было сказано, что человечество—слишком стационарная система, ее ничем не проймешь. Наш выигрыш—это привлечь внимание к восстановлению баланса. Наш выигрыш—это иллюстрация Закона Пинг-понга. И наш выигрыш—это понимание перспектив. Следующих шагов. Мы говорим: в то время, как люди в черном имеют все возможности и бездельничают, мы—простые люди—без всяких возможностей их преодолеваем! Наша система всегда будет несовершенна. Она всегда будет гнуться, когда придет время идеи претворять в жизнь, под воздействием мириада факторов реальности жизнемира, несовершенства, того, чем жизнемир отличается от схемы. Но Закон Пинг-понга—нашего варианта! Нашей игры! Наш Закон—останется! И станет более известным! И изменит лик мира!

-- Значит, ваша деятельность—бесконечные реальные поражения?

-- Да. И каждое из них должно быть зафиксировано. И уроки, из него извлеченные, укрепят Закон Пинг-понга. Побед от поражений уж кто-кто, а мы-то отличать не должны!

-- А что вы скажете насчет того эффекта, когда вашу собственную деятельность делают частью консьюмеризма?

-- Это просто. Надо отличать лажу от стоящего. Я обычно не даю интервью. И никто, кому я давал интервью (а их было пятеро) не сможет сказать, где я нахожусь.

-- А как же я?

-- Вы—шестой.

-- Не буду даже пытаться понять, что вы мне сейчас сказали. Лучше объясните, каковы ваши следующие тактические шаги?

-- Просто наблюдать мир. Цивилизация, построенная на управлении техникой людьми в черном версус людей-орудий подходит к концу. Люди в черном поняли, что единственный способ нам противостоять—это становиться людьми-орудиями самим. Что техника тут не поможет.

-- И что же из этого следует?

-- А то, что нам остается только наблюдать и рефиксировать, когда замечаем возникновение нового человека-орудия. И радоваться, что чоорртыхлизм побеждает мир. Параллельно, правда, отсталые системы прошлого будут продожать затевать тактические войны—и с нашей, и с их стороны. Смердящие тела институционализированных религий еще много бед навлекут… Но—локальных… Народ опустится в своем понимании сути вещей… Поглупеет… но количество единиц—орудий—только возрастет, ибо когда среда глупеет, единицам необходимо даже больше сопротивления, чем раньше…

-- То есть вы все же оправдываете и школу, и театр, и небоскребы… Вы сами принципиально могли бы быть или орудием, или человеком в черном, или жертвой…

-- А вы оправдываете мерседес бенц? Или японскую кухню? Или тампаксы?

-- Тампаксы только пользу приносят…

-- Театр, театр… Пришла эпоха, когда человек меняет свою биологию искусственно. У него будут другие задачи.

-- Задачи управления?

-- Ну что вы… Управление—в прошлом. Это ретро-мода. Пришло время смириться с собственной властью. Понять собственное тело—и отдельное, и в целом тело человечества…

-- Я давно вас хотел спросить: а как же чоорртыхлистки?

-- А что чоорртыхлистки? Как и во всем, они превосходят нас. Они могут быть и более фанатичными, и более тактичными, и более стратегичными. Среди них есть свое феминистское движение и своя иерархия. И мы им, по большому счету, не нужны.

-- Я не понял. Вы объявили, что один из главных врагов мужчины—женщина? Как же тогда вражда мужчин между собой?

-- Это второстепенное явление. И вы правильно обратили внимание: следующий тактический этап—один из них—это война между чорртыхлистками и чоорртыхлистами.

-- А разве это тоже не прошедший этап?

-- Глобально прошедший, но тактически—наши только вступают в эту эпоху. И параллельно другим войнам, мы еще многое будем наблюдать на телевизоре про кровавую бойню между этими двумя.

-- Как можно пропагандировать войну и в то же время пытаться понять тело человечества?

-- Бедняжка. Какой вы зажатый! Но это даже хорошо: вы задали практически все главные вопросы. Из-за своей зажатости вы вновь и вновь возвращаетесь к тому, о чем мы уже говорили, и это помогает, действительно, уточнить мою позицию. Ну и прекрасно! Отвечу вам вновь: я не пропагандирую войну. Есть Баланс. Есть Закон. Есть Орудия. Я не осуществляю. Я даже не подталкиваю. И я не просто наблюдаю. Я Знаю—и это Знание определяет следующий этап. И тогда я вновь Знаю. И если вместо меня будет другой «я»--это дело продолжится так же.

-- Ай!

Шшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшш

Сегодня, во втором часу утра, во время выполнения ответственного и рискованного редакционного задания, на 55-м году жизни скоропостижно скончался великий конспиролог, основоположник Gazette Kreatiff, гениальный профессионал, музыкант и просто хороший человек, наш близкий друг Гильермо О’Доннел. Редакция находится в глубоком и продолжительном шоке. Гний спокойно, дорогой товрищ, если у тебя осталось, чему гнить! Пусть всегда тебе будет солнце! Редакция Gazette Kreatiff, друзья и близкие покойника скорбят вместе с ним.

До последнего конца жизни, наш преданный друг Гильермо все свои силы клал на алтарь и лоно своей Газетт. Сегодня мы публикуем его последние, часто неоконченные материалы, которые он, как изумительный диггер, выкапывал в буквальном смысле слова из могилы.

ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА: ЧООРРТЫХЛИЗМ

Корни Ч. теряются в началах жизнемира. Как течение и иеодолгия, в последний период человоческой цивилизации Ч. начал оформляться в Средние Века, с образованием крупных религиозно-управляемых институций табуяни—империй, как диссидентское направление среди различных Ересей (см.)...